Итак, у меня было три цереуса, три опунции и два эхинопсиса – все самые обычные и распространенные виды, но радости они мне доставляли столько же, сколько я сейчас испытываю, вырастив с превеликим трудом из семян какой-нибудь редкостный, еще неизвестный у нас вид.
Свою микроскопическую коллекцию я мыла и чистила, переставляла и пересаживала и ко всем своим знакомым приставала с одним и тем же вопросом: не знают или они людей, у которых есть кактусы, и нельзя ли у них достать черенок или отросток.
Тая я стала новобранцем многотысячной армии кактусистов-коллекционеров.
ПОЧЕМУ ИНТЕРЕСНО СОБИРАТЬ КАКТУСЫ
Почему же на свете так много кактусистов? Иными словами, почему это занятие так нравится многим людям? Думаю, что ответ на этот вопрос кроется в одной интересной особенности коллекционирования кактусов, а, именно, в его многоплановости.
В самом деле, прежде всего это коллекционирование, а ведь жилка коллекционера есть почти в каждом человеке. Собирать какие-либо вещи по определенному признаку всегда интересно, а если это делается не механически, то и полезно: сколько нового узнают люди, собирающие, например, почтовые марки или старинные монеты?
Перед каждым коллекционером постоянно стоит интересная задача – найти тот или иной предмет, недостающий в его коллекции, и в ту же минуту, когда манившая цель достигнута, на ее место встает новая, еще более трудная и потому еще более увлекательная.
С точки зрения коллекционера, кактусы представляют величайший интерес: ведь их на свете существует более трех тысяч видов, так что «потолка» в этой области фактически не существует, как не существует до сего дня полного собрания всех имеющихся на свете видов кактусов.
Если же коснуться познавательной ценности коллекционирования, то с этой точки зрения кактусы, пожалуй, не имеют соперников. Будучи в противоположность монетам или маркам живыми, они нуждаются и в боле внимательном подходе. Чтобы они у Вас жили, необходимо научиться понимать их потребности, «вкусы», даже «капризы», а для этого нужны знания. И вот кактусист берется за географические издания, чтобы познакомиться с условиями жизни своих любимцев на родине. Он начинает прислушиваться к последним новостям агротехники: а что такое гиббереллин (ростовое вещество) и не годится ли он для его кактусов? Новые слова и понятия входят в его жизнь, он впервые разобрался в том, что такое люксы (единица освещенности), познакомился со свойствами различных химических элементов, начал заниматься иностранными языками, да мало ли что еще повлекло за собой желание выращивать кактусы?
То, что кактусист имеет дело с живыми растениями, а не с предметами, как другие коллекционеры, кажется мне очень важным еще и потому, что ежедневный уход за кактусами, наблюдение за фазами их развития, за прорастанием высеянных семян или за разворачивающимися лепестками распускающегося цветка помогают человеку приблизиться к природе, познать радость садовника, облагораживающую душу, причем эта радость живет рядом с вами в течение круглого года, потому что кактусы прекрасно переносят комнатные условия и занимают очень мало места. Большая коллекция кактусов умещается на подоконнике, где могли бы стоять всего три-четыре пеларгонии или пальмы среднего размера.
Нельзя обойти молчанием и эстетическую сторону этого занятия. Неизвестно почему, с чьей-то легкой, а вернее нелегкой, руки к кактусам последнее время прилипло название «зеленых уродцев». Когда я слышу это слова, я твердо знаю: говорящий их человек никогда не видел кактусов по-настоящему, его знакомство с ними ограничивается заморенными эхинопсисами или корявыми опунциями. Разве можно применять слово «уродство» к растениям, соединяющим скульптурную чистоту формы, щедрое богатство красок и филигранно-кружевной узор опушения из волосков или колючек ! О цветении я уже не говорю: цветки кактусов – одни из самых прекрасных в мире; независимо от их размера – будь то цветок селеницереуса, имеющего 36 см в диаметре, или полуторасантиметровый цветок мамиллярии – лепестки каждого из них имеют характерный металлический блеск и перламутровую прозрачность краешков.
далее
|